Стихотворение Амачиева Ш.Т. "Река знаний" (ГIелмудул гIор) на аварском языке 

Один из первых выпускников Тунситлинской начальной школы Амачиев Шарапудин Тушаевич так вспоминал о своей учебе:

"Мой отец Тушав работал в ауле Тадмагитли делопроизводителем в райисполкоме. Два года я жил с ним. Каждое утро, через окно, я наблюдал за детьми, которые шли учиться в школу. Вместе с нами жил Дибир из Хунзаха. Однажды он насильно, несмотря на мой плач, повел меня в школу. Отсидев за партой учителя один урок, я сбежал домой. В другой раз к нам зашел пожилой русский врач, и прочитав большую воспитательную лекцию, отвел меня в школу. На этот раз мне стало стыдно за свое поведение и я остался в школе целый день. Вечером отец принес две книжки, написанные на аджаме. Так началась моя учеба. Мне тогда исполнилось 8 лет.

В следующем году Тадмагитлинскую школу перенесли в более просторный, но такой же темный дом. Мы же переселились в Мигишто, к двоюродному брату отца. Учителем у нас работал взрослый человек из Кудиябросо. Он всегда ходил в большой папахе. В основном нас учили читать. За время учебы, благодаря своему соседу, я научился различать и выговаривать буквы "Л" и "Ч".

В октябре 1933г., когда в нашем ауле открыли школу, я вернулся домой. Как и в Тадмагитли, школа располагалась в обычном доме. Учителей было двое. Один рассказывал на аварском языке, другой переводил на ахвахский язык. В первый день была воспитательная лекция, где рассказывали о том, как надо приходить в школу, держать книги и учебные принадлежности. К нашему удивлению эта лекция повторялась каждый день. Иногда из моего букваря рассматривали картинки. Этим и ограничивалась наша учеба. Очень часто наш учитель мастерил пандуры, или ссылаясь на головные боли спал в соседней комнате. Оставленные без присмотра дети игрались, шумели и хозяин дома отпускал нас домой. Оказалось, что наш учитель сам не знал читать и писать.

Зимой к нам пришел другой учитель. У него я научился писать плакатные буквы. Через год нам построили новую школу. Учителем в ней работал мой родственник Шамхалов Сапиюла. Благодаря ему мы научились хорошо читать, писать и считать. Меня выбрали культармейцем, и некоторое время я учил по вечерам грамоте взрослых сельчан.

В сентябре 1937г. я продолжил учебу в Тадмагитлинской семилетней школе. Меня приняли в 5б класс. В этом классе большинство детей были второгодники, некоторые безрезультатно обучались третий год подряд. Уроки в основном велись на русском языке, приходилось заучивать конспекты наизусть. Упорство в учебе помогло мне стать лучшим учеником в классе. В 6 классе учились мои двоюродные братья Тайдур и Мусакай. Мне очень хотелось быть с ними, и я попросил перевести меня в 6 класс. Благодаря Сапиюле мне разрешили сдать выпускные экзамены. Выдержав испытания я к большой радости окончил за один год 2 класса: 5 и 6.

В это время я начал писать стихи, которые публиковались в районной газете "Большевик". В июне 1938г. мне предложили работу секретаря, но по просьбе отца я лишился работы. "Тебе учиться надо, а работу в любое время найдешь", - сказал отец. Лишь со временем я понял, как он был прав. И так оказалось, что это было его прощальным наставлением. Проболев 2 месяца отца не стало.

Статус лучшего ученика школы накладывал на меня много общественных работ и поручений - староста класса, комендант общежития интерната, школьный библиотекарь, учетчик в столовой.

Директором школы работал Магомед из Кахиба. С ним у меня сложились очень хорошие отношения. Дважды он поручал мне вести уроки в 4-7 классах, когда по болезни отсутствовал учитель. Но в коллективе были и недоброжелатели, жаловавшиеся в высшие инстанции. Как-то раз директор вызвал меня к себе и попросил остаться у него, пока он будет в отъезде по делам. В доме были 2 кровати, на одной из которых я спал. В полночь раздался звук разбитого стекла, на который я не обратил особого внимания. Утром же на соседней кровати я обнаружил огромный 20-25 кг. камень. Кто-то ночью пытался им попасть в директора, и лишь по счастливой случайности не нанес вреда.

В июне 1939г. я окончил семилетнюю школу с почетной грамотой за хорошую учебу. Так закончилось мое беззаботное детство и началась взрослая самостоятельная жизнь. Предстоял ответственный шаг - выбор места дальнейшей учебы. К сожалению уже не было рядом отца и старшего брата, кто мог бы подсказать, посоветовать. Я мечтал в совершенстве изучить русский язык, поэтому решил поступить в Дербентскую политико-просветительскую школу. 

Собрав на дорогу у родственников 200р. мы с двоюродным братом Магомедом вышли в дорогу. На попутной машине к вечеру добрались до Буйнакска. Прогулка по ночному городу сильно впечатлила меня и я долго не мог уснуть. На следующий день мы приехали в Махачкалу. Он оказался еще больше. В моей голове никак не укладывалось как можно разобраться в этом лабиринте улиц и дорог. Несмотря на все наши старания билеты до Дербента мы не смогли достать. Лишь на четвертый день к обеду мы купили 1 билет, но вдвоем его использовать не получалось. Поэтому продав билет одному аварцу, решили остаться в Махачкале. Через пару дней закончились деньги и целую неделю пришлось спать во дворе общежития на соломе, питаясь хлебом и помидорами.

Учебных заведений в городе было много. Мы выбрали медтехникум. Очень быстро я пожалел о своем выборе, медицина оказалась не моей профессией. Не по душе был и дорожный техникум, так как там заставляли работать. В конце концов я устроился на курсы подготовки работников клуба, которые проходили в Пушкинской библиотеке. Среди 30 курсантов не оказалось ни одного, кто окончил 5 классов. Даже не зная хорошо русский язык, я для сокурсников стал вторым учителем.

По окончании курсов поехал в Дербент поступать в политико-просветительскую школу. Мой багаж знаний русского языка оказался недостаточным. На экзамене я получил единицу. Купив на последние деньги хлеб, в раздумьях я стоял в коридоре, когда подошел тот аварец, которому в августе на Махачкалинском вокзале ы с Магомедом продали билет. Оказалось, что он в школе работал завучем и он помог мне поступить. 

Жили в общежитии, еды было мало. В основном ограничивались хлебом и водой. Чтобы купить еду пришлось продать за 25р. кепку, купленную в Махачкале за 70р. Учеба давалось с большим трудом. Но мне все-таки удалось закончить первый курс. Летом 1940г. домой в родной аул я возвращался "большим ученым". Второй курс для меня закончился быстро. В октябре вышел приказ, отменивший стипендии за обучение. Для меня это означало окончание учебы, так как других источников денег просто не существовало. 

В ноябре 1940г. я устроился работать учителем в родную Тунситлинскую начальную школу, заочно поступил в Хунзахское педучилище.

Проучившись в разных местах я понял, что лучше учиться одному и хорошо, чем разному и плохо".